Вайнах-тур

В начале июля в чеченских горах состоялись сразу два любопытных туристических события — парусная регата на озере Кезеной-Ам и мультимедийный фестиваль в расположенном неподалеку историческом селе Хой. Корреспондент «Ленты.ру» слетал в Чечню, расправился со стереотипами и, кажется, составил план на следующий отпуск.

Грозненский аэропорт сильно напоминает провинциальные автовокзалы из 90-х. В единственном зале, который работает и на прилет, и на вылет, дежурят несколько сотрудников полиции с автоматами и множество таксистов — учтивых, но ненавязчивых.

Технический прогресс в виде траволаторов для багажа в Грозный еще не добрался, так что чемоданы приходится забирать в маленькой комнатке с оклеенными глухой тонировкой стеклами. Диван, чемодан, саквояж лежат прямо на полу, однако на выходе из помещения багажные бирки придирчиво сверяет сотрудник аэропорта.

Еще минута, и мы на улице. Пока ждали чемоданы, наш водитель успел быстренько помолиться, благо мечеть — прямо напротив дверей в аэропорт. По пути в город выясняется, что жить нам предстоит в отеле Central City Hotel, занимающем четвертый этаж Дома моды — привет из советских времен, непонятно как сохранившийся. На первом этаже — ювелирная лавка и ремонт телефонов, на втором — куча разношерстных магазинчиков, весь третий этаж занимает ателье.

В гостинице все на удивление неплохо. Просторные номера, бесплатная вода, набор косметики. Цены — от трех тысяч рублей в сутки.

Поблизости, на проспекте Путина, несколько кафе и ресторанчиков, магазины, и почему-то на каждом шагу — аптека: то ли грозненцы очень боятся заболеть, то ли просто любят лечиться. В ресторанах щедрые порции, низкие цены и некоторые проблемы с сервисом — официанты стараются, но видно, что опыта им не хватает.

Когда я рассказывал знакомым, что отправляюсь в Чечню на парусную регату, они в лучшем случае недоуменно улыбались, хотя чаще разражались гомерическим смехом и ехидно интересовались: волны какого моря собираются бороздить яхтсмены?

И вот мы едем на озеро Кезеной-Ам, где проходит первая в истории республики парусная регата. Состав участников впечатляет: на дистанции выйдут 19 команд, разделенные на две группы. Спортсмены приехали из восьми стран, в том числе из США и Новой Зеландии. Главный судья соревнований — итальянец Лука Бабини.

Все это я узнаю по пути к озеру (из посвященной регате брошюры) — ехать туда из Грозного часа три по горным серпантинам. Коров и баранов по дороге встречаем чаще, чем автомобили.

В Аргуне делаем остановку. Тут архитектурная доминанта — красивейшая мечеть Аймани Кадыровой, матери Рамзана Кадырова. Огромные стеклянные стены наполняют помещение светом, а золотой с зеленым купол, похожий на шлем монгольского воина, ночью переливается разными цветами. Через дорогу от мечети — несколько стеклянных многоэтажек, также причудливо подсвечиваемых в темное время суток.

Местные рассказывают, что после начала конфликта в Донбассе квартиры здесь получили беженцы, которых приняла республика. Сегодня многие из них официально работают. Особенно здесь рады донбасским учителям — местных кадров в системе образования хватает не всегда.

Кстати, по пути из Грозного в Аргун обязательно стоит притормозить у лавок, где торгуют сушеным и вяленым мясом из Дарго (поворот в сторону Центора-Юрта, ориентир — заправка «Корона»). Жители этого высокогорного села славятся своим искусством приготовления этих деликатесов. Можно заехать и в само село (находится в Веденском районе), однако для этого придется сделать крюк километров в 15.

В лавках продаются даже целые вяленые туши, однако на первый раз лучше ограничиться колбасой — есть варианты из говядины или конины.

Кстати, именно в ауле Дарго была резиденция имама Шамиля. В походе 1845 года русские войска потеряли здесь почти тысячу человек.

В Ведено сохранились остатки царской крепости XIX века: одна из башен и часть стены. Однако никакого ухода за этими памятниками нет — к стене прилеплены туалеты и лавки, башня исписана надписями сомнительной содержательности и заперта на массивный замок.

На подъезде к Ведено горы, которые постоянно маячат на горизонте, приобретают все более осязаемые черты, равнина сменяется извилистым горным серпантином, аулы становятся все меньше — в некоторых буквально по паре домов, а на дорогах — все больше коров с баранами и все меньше людей.

Как только наш небольшой корейский седан въезжает на серпантин (отличного качества, между прочим), мыслей о том, не зря ли согласился на поездку, просто не остается. На альпийских лугах, покрывающих склоны гор, мирно пасутся стада коров и отары овец. Местами видны следы недавней войны. Говорят, неподалеку от серпантина, ведущего из Ведено дальше в горы, долгое время лежал сбитый российский самолет. Когда его подбили боевики, местные жители укрыли в своих домах спасшихся летчиков.

Стада в чеченские горы на лето пригоняют пастухи из соседнего Дагестана. Считается, что в этих местах самый лучший вольный выпас. За несколько теплых месяцев животные успевают набрать чуть ли не столько же, сколько за весь остальной год. По дороге подбираем одного из чабанов. Лет 30, хорошо одет — стильная, хоть и поношенная ветровка, кроссовки New Balance, аккуратно подстриженная борода — словно из барбершопа.

Чабан рассказывает, что ездил куда-то по делам. Он пасет свое небольшое стадо — «штук тридцать коров и, может быть, сотни три-четыре баранов». Все лето ему предстоит провести в горах в одиночестве, точнее наедине со своими животными. «Вон мои телочки стоят», — указывает пальцем пастух на рыжих коров, пасущихся на склоне за очередным изгибом дороги.

Он еще успевает сообщить нам, что наемный чабан за сезон за выпас одной коровы получает 1,7 тысячи рублей. Казалось бы, совсем немного, но пастух может набрать до 300 голов скота.

Впрочем, все это лирика. Главное, что стоит увидеть в горах, помимо невероятной красоты склонов и бурных горных рек, — это сторожевые башни. Правда, по пути к Кезеной-Ам сохранились лишь вновь отстроенные башни, которые были разрушены в советское и постсоветское время. Сегодня местные тейпы эти постройки бережно восстанавливают, хотя, конечно, никакого практического значения они уже не имеют — не используются ни для проживания, ни для обороны, зато радуют своим видом туристов.

Чем выше мы взбираемся в горы, тем плотней облака, которые в какой-то момент оказываются не над, а под нами. Они застилают раскинувшуюся у дороги пропасть, куда, по словам нашего водителя, регулярно улетают на своих автомобилях лихие горцы.

Кстати, в Чечне совсем нет заниженных, наглухо затонированных «приор». Видимо, все они уехали в Москву — по местным дорогам на таких автомобилях перемещаться как минимум некомфортно.

Еще один обязательный пункт остановки в горах — домашний дагестанский магазин. Точнее, не какой-то конкретный магазин, а почти любая землянка, где проводят лето чабаны с семьями. Здесь можно очень недорого купить молодой сыр или вяленое мясо, да и просто поговорить с этими удивительно сильными людьми, чей быт совершенно не похож на тот, к которому привыкли мы, горожане.

Одна из лучших таких лавок находится практически у самого озера Кезеной-Ам. Ее можно узнать по большому полноцветному объявлению о продаже сыра и мяса.

В связи с регатой, в полной мере насладиться тишиной на Кезеной-Ам не получается. По территории одноименной турбазы, где квартируются участники соревнований, бродят спортсмены, организаторы и толпы туристов — слышится иностранная речь. Помимо регаты, гостям предлагают попробовать устоять на sup-бордах (серфинг с веслом) или прокатиться на зиплайне — первом на Кавказе и самом протяженном в России. Его длина составляет 840 метров.

Люди поселились у Кезеной-Ама еще в доисторические времена (о чем свидетельствуют археологические находки), здесь же в XIII веке была построена одна из первых чеченских мечетей. Раскинувшееся на высоте 1854 метров озеро летом прогревается до 18 градусов Цельсия — бодрит, но помочить ноги можно. В советские времена здесь базировалась олимпийская сборная страны по гребному спорту, однако во время войны вся инфраструктура была разрушена. В последние годы вопрос о возвращении спортсменов на озеро поднимался уже не раз.

Остановиться в Кезеной-Ам можно в гостинице — минимум за 2,5 тысячи рублей, или арендовать большой коттедж, где с комфортом разместится пара семей. Это обойдется в 5,5 тысячи рублей. В общем, цены вполне дружелюбные. Как и везде в республике, есть некоторые проблемы с сервисом (в ресторане, например, стабильно отсутствуют некоторые позиции из меню), однако это можно списать на экстремальную загруженность в связи с соревнованиями.

Неподалеку от озера находится высокогорное село Хой, где как раз в дни регаты петербуржский предприниматель Юрий Берестов презентовал проект музея под открытым небом «Новая жизнь Хой». Но чтобы рассказать о проекте, стоит сперва коснуться истории самого села.

Охотничьи стоянки появились в этих местах 2,5 тысячи лет назад, а само поселение образовалось во времена перехода войск Тамерлана через Кавказские горы, то есть в конце XIV века. Хо в переводе с чеченского — «стража», Хой — «поселение стражников». Проводившаяся здесь в 1867 году перепись населения зафиксировала: в селе было около 200 каменных домов, в которых жили порядка двух тысяч человек. В 1944 году всех местных жителей депортировали в Казахстан, те, кого на тот момент не было в Хое, добирались до места ссылки самостоятельно.

Хойцам и другим жителям горных сел долго запрещали возвращаться в родные аулы. Местные говорят, что советские власти попросту боялись своенравных горцев, которых в условиях достаточной удаленности от властей и цивилизации, в своем «медвежьем углу» могли практиковать вольнодумство.

Тем не менее в селе неплохо сохранились уникальные каменные дома, в которых традиционно жили хойцы. Возраст некоторых из них исчисляется не одним столетием, при этом жители аула легко могут показать, в каком из домов жил их 21-й предок, а в каком — седьмой или 17-й. Горцы в шутку хвастаются, что технологию «теплый пол» придумали именно здесь — первый этаж домов представлял собой хлев, таким образом пол второго этажа, где жили люди, неплохо нагревался за счет тепла скота.

В 2009 году рядом с исторической частью села отстроили новую с десятком домов и мечетью, куда с равнин пригласили вернуться горцев. Проект «Новая жизнь Хой» стал логичным продолжением начатого — местным жителям не только вернули дом, но и позволили зарабатывать в родном селе. Музей под открытым небом, демонстрировавший фотографии природных и исторических красот Чечни, видеоинсталляции, посвященные истории села, проработал два дня. Но предполагается сделать его постоянным. Юрий Берестов рассказывает, что в дальнейшем сюда планируется привозить различные выставки, а местные жители смогут попробовать себя в качестве экскурсоводов.

При этом на территорию архитектурного комплекса Хой перестанут пускать туристов бесконтрольно, что позволит избежать разрушения и разграбления памятника. Попасть в Хой можно будет лишь с сопровождающим из местных жителей, которым здесь знаком каждый камень.

Тимур Юсупов