Встречай оружие!

Накануне на границе Узбекистана и Киргизии произошел очередной инцидент с применением оружия — узбекский пограничный наряд открыл огонь по гражданам соседней страны, пытавшимся переправить контрабандный груз на территорию Узбекистана. Это событие — лишь эпизод в череде перестрелок на спорных участках киргизской границы с сопредельными государствами. Между тем выяснилось, что парламентарии Киргизии изучают возможность привлечения к охране границ страны жителей приграничья и выдачи им огнестрельного оружия. Эта оригинальная идея хорошо иллюстрирует отношения республики с соседями, состояние ее «вертикали власти» и силовых структур. Учитывая, что Бишкек имеет особые отношения с Москвой в регионе (входит в ОДКБ и вот-вот вступит Таможенный союз), «Лента.ру» разбирается, какие конфликты Средней Азии — текущие и потенциальные — станут еще ближе к России.

К чести киргизских пограничников отметим, что они воспротивились предложению раздать оружие населению — в новейшей истории стран региона конфликтов и инцидентов со стрельбой и без инициативы депутатов было слишком много.

Главное яблоко раздора — водный ресурс. Республикам в верховьях рек — Киргизии и Таджикистану — выгоднее использовать воду для выработки энергии, Узбекистану и Казахстану вода нужна для сельскохозяйственных нужд. Для Узбекистана с его растущим населением поступление воды в поливном, а не только энергетическом режиме критически важно. И в вопросе распределения этого ресурса соседние страны никак не могут прийти к сколько-нибудь приемлемым для всех решениям. Очередной водный спор вполне может стать casus belli, причем отнюдь не формальным, а реальным — о том говорят не только эксперты, но и лидеры стран региона.

Отношения между Киргизией и Узбекистаном осложняют и межэтнические конфликты. В 1990 году в Оше, южной столице республики, произошли столкновения между киргизами и узбеками. Некоторые публицисты характеризовали эти события как межэтническую резню (на юге республики проживает много узбеков, за ними, по данным последних переписей, большинство в городе Оше). По общепринятой версии, конфликт разразился из-за земель колхоза имени Ленина. Власти выделили или решили выделить часть земель киргизскому населению, местные узбеки выступили против, что привело к дракам и убийствам. В любом описании тех событий скупо упоминается или вообще не упоминается о тех, кто организовывал и возглавлял «стихийно собравшийся» возмущенный народ. Стычки, переросшие во взаимные погромы, начались после «слухов об автономии».

Ровно через 20 лет трагедия повторилась: в июне 2010 года в межэтнических столкновениях в Оше погибло почти 500 человек, три четверти жертв — узбеки. Международная комиссия квалифицировала случившееся как «преступление против человечности». Руководитель комиссии Киммо Кильюнен указал на тех, кто мог спровоцировать вспышку насилия: «клан и сторонники» бежавшего к тому времени из страны президента Курманбека Бакиева, сторонники недавно образованного временного правительства и «некоторые узбекские лидеры, желавшие, чтобы узбеки принимали более активное участие в политической жизни страны».

Комиссия установила, что в нападениях на узбекские махалли (этнические районы —прим. «Ленты.ру») прямо или косвенно участвовали представители силовых структур Киргизии — погромщикам раздавали оружие из воинских частей, за рулем бронетранспортеров были замечены военнослужащие. Также международное следствие обратило внимание на диспропорции в количестве задержанных после событий — в большинстве своем узбеков. (Входившие в число богатейших людей республики узбеки — например, Кадыржан Батыров, Иномжан Абдурасулов, Жалаллидин Салахудинов — были вынуждены бежать из страны, в том числе и из-за обвинений в организации Ошских событий). Комиссия рекомендовала придать официальный статус узбекскому языку в регионе.

Правительство Киргизии согласилось с выводами международных экспертов лишь частично, объяснив насилие слабостью власти в период политического кризиса. Также власти выразили недоумение по поводу тенденции в отчете комиссии «учитывать преступления, совершенные только представителями одной этнической группы» и отметили, что «некоторые существенные факты вообще выпали из описания».

Если держать в голове эти конфликты, надо заметить, что сводки с границы между Киргизией и Узбекистаном вполне соответствуют характеру отношений между республиками — инциденты с перестрелками пограничников, гибелью или ранениями военнослужащих и мирных жителей. Число столкновений с применением оружия за последние годы исчисляется десятками.

Наличие трех узбекистанских эксклавов — Сохского района, Шахимардана и Чон-Гара миру тоже отнюдь не способствует. Узбекистан проблему беспрепятственного доступа на свой «остров» в Баткенском районе Киргизии пытался решить с 1991 года. После вторжения боевиков группировки Исламского движения Узбекистана в 1999 году в Баткенский район Ташкент нарастил свои силы в эксклаве и заминировал его границы (тогда, кстати, авиация и спецназ Узбекистана помогли киргизской армии вернуть себе инициативу в боях с исламистами и уничтожить отряды боевиков). К слову, после событий в Андижане в 2005 году Ташкент указал на то, что экстремисты просочились в республики из южных районов все той же Киргизии.

К слову, и граница с другой стороны, там, где находится крупный таджикский эксклав Ворух — тоже постоянный источник напряжения, причем конфликты начинаются со столкновений между местными жителями. Большое количество взаимных претензий двух республик, нерешенные жизненно важные вопросы в двусторонних отношениях, постоянные стычки на границах с участием местных жителей, недавняя вспышка насилия, значительное проникновение криминала в структуры власти и низкая управляемость регионов из центра — представители региональных элит нередко конфликтуют с республиканскими властями — в подобной ситуации надо иметь сильно альтернативное представление о тишине и спокойствии, чтобы раздавать в надежде на это огнестрельное оружие населению.

«Практика привлечения населения к охране границы эффективна при обеспечении контроля над гражданскими и соответствующей дисциплине, — отмечает политолог Рустам Бурнашев. — И в любом случае это не предполагает вооружения населения. Более того, привлечение гражданских к содействию силовым структурам в ситуации структурной фрагментации общества — по этническим, религиозным, социальным и другим разломам — содержит в себе риск перемещения фокуса деятельности групп содействия на своих социальных оппонентов. С моей точки зрения, более эффективный вариант обеспечения режима государственной границы — нормализация отношений с соседними государствами и населением приграничных районов, а также совершенствование системы отбора кадров для службы в пограничных войсках».

Филипп Прокудин